«Меланхолия» глазами психиатра.
Андрей Бильжо.
Обычно я стараюсь не смотреть фильмы с точки зрения психиатра — это то же самое, как если стоматолог будет заглядывать в рот любимой девушке, когда он целует ее, и думать о том, что у нее кариес правого верхнего резца… Не говоря уже про другие медицинские специальности. Но здесь я сделал исключение: посмотреть фильм Ларса фон Триера «Меланхолия» с точки зрения психиатра меня пригласила моя знакомая, литературный критик Наталья Кочеткова, с которой я какое-то время работал в газете «Известия». Исключение я сделал потому, что, во-первых, я давно не ходил в кино на дневной сеанс, во-вторых, давно не ходил в кино с девушкой, в-третьих, мне просто хотелось посмотреть этот фильм Ларса фон Триера. Я получил гигантское удовольствие и от дневного сеанса, и от полупустого зала в кинотеатре «Художественный», где не было попкорна, зато была какая-то нормальная публика, в общем, все было здорово.
Но главное, как только я сел в кресло, я, что называется, включил в себе психиатра. И здесь я должен сказать, что Ларс фон Триер меня поразил тем, что в его фильме невозможно придраться ровным счетом ни к чему. Он очень хорошо знает, что такое депрессия: судя по всему, во-первых, он сам не раз переносил это состояние, а во-вторых, он явно много чего прочел про депрессию.
Когда психиатр пишет историю болезни, то первое, с чего он начинает, — это наследственность. Первый вопрос, который задается пациенту, — вопрос про его мать и отца. Так как психиатрия — это не точная наука, а описательная, в ней очень важна наследственность. И в этом смысле Ларс фон Триер блестяще показывает маму главной героини, Джастин: мама поразительно холодна по отношению к дочери. Она абсолютно эмоционально выхолощена. Когда Джастин приходит к ней за помощью, нуждаясь в какой-то эмоциональной поддержке, мама ведет себя c ней не так, как в представлении нормального человека должна вести себя мать, она ведет себя как абсолютно холодный человек. В то же время отец Джастин — полная противоположность матери: он веселый, разбитной и, как говорят психиатры, с истерическим радикалом. Он любит быть в центре внимания и всячески привлекает к себе это внимание. Он, безусловно, артист: достаточно вспомнить этот, в общем, довольно примитивный трюк с ложками, когда он кладет ложки в нагрудный карман своего пиджака и заигрывает с официантками. Он все время в окружении девушек.
И вот это вот сочетание для психиатрии очень интересно: с одной стороны, шизоидная, холодная, деспотичная и эмоционально тупая мама и, с другой стороны, очень демонстративный, с истерическими чертами, папа. Такое сочетание нередко приводит к подобным отклонениям. Триер блестяще показывает, как у Джастин постепенно развивается депрессия, причем депрессия с элементами этого истерического радикала, который она взяла от папы. На свадьбе Джастин еще каким-то образом может корректировать эту депрессию, она смогла пойти на этот свадебный ритуал, но уже во время праздника она начинает мучиться, мучиться, мучиться, ей становится тяжелее и тяжелее. Потому что на самом деле ей ничего не хочется, в депрессии хочется быть одному и никого не видеть, она заторможена и пытается подхлестнуть себя алкоголем. Секс ее не интересует, еда ее не интересует — ей ничего не интересно. В этом состоянии ты видишь мир в таких мрачных тонах, очень легко рвать все нити: депрессивные больные часто говорят так, как будто они ничего не боятся, они не боятся даже смерти, смерть для них избавление от их состояния… Мне один пациент говорил, что он готов был бы, если бы это было возможно, отдать свою руку и ногу, чтобы только избавиться от этого состояния. Депрессия — это тяжелое состояние, поэтому больные в нем так легко расстаются с жизнью, поэтому им легко рвать социальные нити. Она всем легко говорит правду в глаза, презирая все эти примитивные, на ее взгляд, традиции, которыми мы все опутаны, она не хочет играть в эту игру, потому что ей уже на этом этапе все равно. И дальше депрессия эта только углубляется.
И здесь типично поведение ее сестры: именно так себя ведут родственники, которые любят своих близких, находящихся в состоянии депрессии. Они пытаются всячески им помочь, не понимая при этом, что такое эндогенная депрессия, которая берется неизвестно откуда — на фоне полного внешнего благополучия. На их взгляд, у нее вроде бы все нормально: ее повышают в должности, у нее замечательный любящий муж и вообще все хорошо. Но депрессия развивается изнутри по каким-то своим, пока неизвестным нам, биологическим законам. И родственники пытаются помочь. И священнослужители пытаются помочь: я не раз вступал в довольно жесткий диалог со священнослужителями, которые говорили, что депрессии никакой не существует, это все ерунда. Я никак не мог им вдолбить в голову, что депрессия — тяжеленное состояние, занимающее первое место по смертности среди психиатрических больных.
У каждого врача и у каждого психиатра есть свое кладбище, где лежат его больные, покончившие жизнь самоубийством. И у меня тоже на этом кладбище есть несколько могил. Одного больного я отпустил по настойчивой просьбе его родителей в домашний отпуск из больницы, казалось, все идет нормально, а он там повесился в ванной и из отпуска не пришел. Другой мой больной, который прошел всю войну, был очень активным человеком, но давал довольно тяжелые депрессии, в одной из них утопился в пруду больницы Кащенко.
Так что это очень тяжелое состояние, которое блестяще показывает Ларс фон Триер. Особенно эпизод, когда сестра пытается искупать Джастин. Она ведет ее к ванной, и та не может перешагнуть через эту ванну. Она просто обвисает, ей ничего не хочется, кроме одного: чтобы ее, наконец, оставили в покое. Здесь у меня тоже есть история. Мне как-то дали абонемент в бассейн в Лужниках, я туда пошел и в раздевалке услышал знакомый голос, это был мой пациент из отделения позднего возраста, которого привел в бассейн его сын. Бедный старик сидел в синих кальсонах и никак не мог их снять, а сын, любя своего папу, все говорил: «Папа, ну как же так, вспомни, как мы с тобой ходили в бассейн, вспомни. Ну давай, давай я тебе помогу». А старик хотел одного: чтобы его оставили в покое. И вот эти ножницы, этот диссонанс в этом фильме блестяще показан, когда один находится в тяжеленной депрессии, а близкие этого не понимают, им кажется, что это ерунда. Это происходит во многих семьях, и очень многие обыватели считают, что никакой депрессии нет, что это ерунда, что нужно просто взять себя в руки и так далее. Это все очень здорово здесь показано.
Дальше происходит перелом. Когда приближается планета Меланхолия, мы видим, как нормальные люди просто сдаются: муж сестры Джастин сначала хорохорится, но когда он понимает, что гибель неотвратима, первым совершает суицид. На этом фоне Джастин единственная, кто находит в себе силы, ей смерть не страшна, смерть ей приятна, это для нее избавление. Именно в этот момент она находит в себе силы и до последней секунды поддерживает мальчика и свою сестру. Подобное поведение в форс-мажорных ситуациях описано в мировой психиатрии. Например, во время войны, когда фашисты были около психиатрических больниц, дефектные больные вдруг черпали откуда-то какие-то резервы и вели себя вполне разумно.
С точки зрения психиатрии это кино сделано безукоризненно. Безукоризненно сыграна роль Джастин и все остальные роли тоже. Кстати, Триер очень часто главными героинями своих фильмов делает женщин. И психологию женщины он знает великолепно. Это еще одна загадка этого режиссера, которого я очень люблю: как ему удается так глубоко постигнуть тайные уголки женской психологии.
Я разобрал этот фильм с точки зрения врача-психиатра, хотя я отлично понимаю, что психиатрия для Ларса фон Триера — это только инструмент, с помощью которого он хотел сказать совсем о другом, но это уже совсем другая тема и совсем другой разговор.(с)
психологический форум, психологическая помощь на портале, помощь психолога онлайн
